Уголовное дело Дмитрия Матвеева. Шестой год судебных мытарств

В новом 2024 году закончился январь, отступили морозы. А в Иркутском областном суде совершенно неспешно продолжает вариться уголовное дело против умершего 14 месяцев назад известного иркутского мецената и общественного деятеля Дмитрия Матвеева.

Уголовное дело в отношении инвалида-колясочника Дмитрия Матвеева по статье 126 Уголовного кодекса (похищение человека) родилось 1 июня 2018года. Общий срок рассмотрения уголовного дела приближается к шести годам.

Сейчас на скамье подсудимых скучает пять подсудимых – Иван Матвеев (сын покойного), Эдильханов Н.Ш., Гамаев З.А., Беличков А-М.А, Бистаев А.Б. Каждого из них следствие посчитало соучастниками похищения Руслана Дукина.

Подсудимым дважды удалось доказать коллегии присяжных заседателей Иркутского областного суда свою невиновность. Но первая коллегия присяжных была распущена судьей, а оправдательный приговор, постановленный на основании вердикта второй коллегии присяжных, был отменен вышестоящим судом.

Из чёрного в белое

Уголовное дело в третий раз рассматривается коллегией присяжных Иркутского областного суда.

Считается, что прямой интерес в раскручивании уголовного дела против своего оппонента Дмитрия Матвеева был у его супруги Татьяны Казаковой. Причём не просто интересом, а главной её целью последних лет явилась война за дележ активов Дмитрия Матвеева, часть из которых была оформлена на его сына – Ивана Матвеева. Потому интерес в осуждении Ивана Матвеева – это продолжение мести Казаковой бывшему супругу.

Вместе с пятью подсудимыми, их адвокатами, прокурором и судьей в судебном заседании скучают восемь присяжных заседателей. Их работа самая незавидная. Собранным из самых разных населённых пунктов Иркутской области жителям региона придётся в третий раз отвечать на вопросы о виновности подсудимых. Прокурор настаивает на виновности и требует осуждения.

Репрессивная система тотального осуждения подсудимых требует от судов любыми средствами добиваться от присяжных вынесения обвинительного вердикта. А ведь статистика говорит о том, что большинство оправдательных приговоров под любым предлогом отменяет вышестоящая судебная инстанция, что, конечно, сказывается на карьерах судей.

При нехватке убедительных доказательств виновности в ход идут искусственно созданные улики – дабы не мытьем, так катаньем убедить присяжных в обоснованности хлипкого обвинения. По такому же пути пошло следствие по делу Матвеева. Ещё при предыдущем рассмотрении уголовного дела в 2021 году следователь принёс в зал суда мобильный телефон подсудимого Эдильханова для демонстрации его присяжным. Сам телефон был изъят тремя годами ранее в июне 2018 года и должен был все это время хранится в опечатанном состоянии, упакованным в пакете.

Но участники процесса буквально обомлели от удивления, когда увидели, что находившийся в камере хранения в течение трёх лет телефон в руках прокурора начал светиться, то есть находился в рабочем состоянии в активном режиме. На произошедшее в суде чудо прокурор ничего не смог ответить ни подсудимым, ни их адвокатам, ни даже судье. Всем стало очевидно то, что телефон был вскрыт из упаковки, заряжен, включен и с ним были проведены неизвестные манипуляции.

На что суд был вынужден признать данный телефон недопустимым доказательством, поскольку всем стало очевидно то, что в телефон кто-то проникал со всем понятной целью.

Однако при повторном рассмотрении дела в 2023 году суд посчитал возможным предъявить содержимое телефона присяжным, несмотря на все непроцессуальные, то есть незаконные действия с ним во время следствия.

То есть «похороненный» судом телефон был снова воскрешен, припудрен и приготовлен для показа присяжным заседателям. С целью воскрешения мертвого доказательства был проведен определенный юридический обряд — назначена компьютерно-техническая экспертиза, объектом исследования которой являлся сотовый телефон подсудимого Эдильханова Н.Ш. марки «Айфон-8».

Но вот в чем загвоздка. Согласно выводам данной экспертизы, среди информационного содержимого мобильного телефона Эдильханова Н.Ш., были обнаружены файлы в количестве 2124 штук, значение дат создания, удаления и редактирования которых было позднее, чем 09.06.2018 года 00 часов 00 минут.

Как указал эксперт Причко И.О., изменения в вышеуказанных файлах могли быть осуществлены в ходе умышленных действий (манипуляций) с устройством посредством стандартного пользовательского интерфейса. Также, исходя из содержания п. 4 выводов заключения эксперта, среди информационного содержимого мобильного телефона Эдильханова Н.Ш. «Айфон 8», имеется информация о работе операционной системы устройства после 08.06.2018 года. Согласно материалам дела, сотовый телефон Эдильханова Н.Ш. марки «Айфон-8» был изъят в ходе проведения обысковых мероприятий в доме Матвеева Д.Г. 1 июня 2018 года, упакован, пакет опечатан печатью СК, скреплен подписями понятых и следователя.

К этому надо добавить то, что сам Эдильханов с 1 июня 2018 года находился под стражей и не мог пользоваться своим телефоном. Любому даже непосвященному наблюдателю будет ясно, что в телефон после изъятия закачали нужные сведения. И совершенно понятно, с какой целью были сфабрикованы данные мобильного телефона.

Так, например, 9 июня 2018 года в файлы телефона было внесено 29 изменений, а 14 июня 2018 года внесено 46 изменений. Это происходило в тот самый момент, когда по делу шла активная работа по поиску доказательств. И данные телефона, вероятно, редактировали так, как это было нужно следователю. Всего эксперт установил восемь включений телефона после его опечатывания в разные периоды времени.

В суде был допрошен эксперт Причко И.О., который прямо ответил, что данные телефона были изменены в результате непроцессуального доступа и манипуляций с телефоном. То есть, говоря простым языком – данные были сфальсифицированы тем, у кого был доступ к телефону. Иными словами, некто вскрыл упаковку с телефоном, включил его и вносил туда при помощи компьютера нужные сведения. Такое обычно делают, чтобы затем предъявить суду искаженные сведения из электронного носителя информации как доказательство виновности. Например, если вы пишите кому то сообщение в месенджере: «Привет, как дела?», то после внесения нужных изменений в файлы, в памяти вашего телефона будет хранится другое сообщение «Мы на месте. Ждём терпилу». Именно такие сообщения предъявят суду.

В суде был допрошен следователь СКР Алексей Петров, который изымал, опечатывал и обязан был хранить в упакованном виде телефон Эдильханова. Он пояснил суду то, что якобы в 2018 году он постоянно переезжал из одного кабинета в другой. А потому во время переезда опечатанный телефон в пакете самопроизвольно включался и выключался. То есть телефон не менее восьми раз постоянно сам включался, загружал и изменял хранящуюся там информацию, а потом снова отключался. Но сам Петров пакет с телефоном не вскрывал, телефон не включал и точка.

Ложь в суде является преступлением, однако для некоторых следователей она стала способом легализации незаконно добытых доказательств. Суды к этому относятся с пониманием. Ведь ложь во благо — это совсем не ложь.

Адвокаты заявили вполне обоснованное ходатайство о признании всех сведений из телефона недопустимым доказательством. Но что же ответил адвокатам суд?

26 декабря 2023 года суд заявил, что все сведения о переписке в месcенджерах в телефоне получены без нарушений закона, а в телефон после его изъятия и осмотра были внесены изменения только в системные файлы. Но здесь возникает резонный вопрос: для чего следователю так необходимо было без участия понятых вносить такое количество изменений в системные файлы? И как тогда вообще поступать с законом, который прямо запрещает следователю вмешиваться в данные электронных носителей информации без участия специалиста и без оформления протокола?

Но кроме телефона, следователи хорошо «поработали» и с другим электронным носителем. Это флэш-карта с видеозаписью, представленная свидетелем Татьяной Казаковой. На этом носителе Казакова принесла следователю запись с камер видеонаблюдения, где якобы запечатлено, как её сотрудник Арби Бистаев следил в фитнес-центре за потерпевшим Русланом Дукиным.

Однако, при проведении экспертизы видеозаписи 19 октября 2023 года на листе 28 специалист установил то, что на записи имеются признаки межкадрового монтажа. И таковые тоже появились во время нахождения носителя у следователя. А значит, запись редактировали.

Но и эта мелочь совсем не смутила суд. Это же в экспертизе написано про монтаж, а в суде эксперт Себякин передумал и сказал, что это не монтаж вовсе. Это некие блики и наложения при переносе записи на другой носитель. Трудно представить, как над таким допросом хохотали бы студенты любого технического вуза, которые хоть раз пользовались флэш-картой.

Суд признал видеозапись полученной без нарушений закона и на том продолжил процесс, перейдя к допросу подсудимых.

Спрашивается зачем тогда вообще проводить обыски, осмотры, выемки, экспертизы? Следователя и эксперта можно сразу приводить в суд с заученными ответами на вопросы.

Пытки законом

За полтора года судебного разбирательства в суде допросили 10 свидетелей. Кроме того, прокурор Евгений Барабаш умудрился в судебном заседании допросить присяжного заседателя.

Он заподозрил женщину в лояльности к подсудимым, поскольку несколько лет назад она работала помощником одного иркутского адвоката. Прокурор потребовал отвести присяжную, но судья ему отказал.

Затем прокурор Валентин Люцай ополчился на другую присяжную. Ему не понравилось то, что она принесла в суд напечатанные вопросы для подсудимого Ивана Матвеева. По мнению прокурора, присяжным не позволено заранее готовить вопросы для допрашиваемых в суде. Да и вообще, какие могут быть вопросы, когда и так все ясно прокурору. Вторая попытка отвода присяжной также не привела к успеху.

В начале судебного заседания прокурору удалось отвести одного из адвокатов подсудимого. Адвокату было вменено то, что он подавал жалобу в следственные органы на избиение и пытки обвиняемого Шидаева.

О пытках обвиняемых Шидаева и Беличкова в СИЗО-1 г.Иркутска с целью выбивания нужных следствию показаний мы ранее писали в своих публикациях.

Мы говорили о том, что обвиняемый Умалат Шидаев при очередном продлении срока своего ареста прямо в судебном заседании Иркутского областного суда перерезал себе вены. Он больше не мог терпеть издевательств и пыток в камере № 416, организованных правой рукой Мокеева, его заместителем Антоном Самарой.

Пытки Беличкова проводились примерно по тому же сценарию. О них он подробно рассказывал в своих показаниях после освобождения из пыточного СИЗО.

Что интересно, но пытками Беличкова в камере СИЗО было поручено заниматься даже не следователю. Все было обставлено так, как будто у Беличкова произошла драка в камере. Из письма заместителя прокурора Куйбышевского района Холодкова М.А. от 15.09.2023 года следует то, что уже больше пяти лет прокуратура не усматривает никаких оснований для возбуждения уголовного дела по факту истязаний и пыток.

Комментарии здесь абсолютно очевидны. Прокуратура откровенно не реагирует на страшные преступления тюремной и следственной системы в интересах сохранения перспективы обвинительного приговора в суде. Ведь если признать, что Беличкова и Шидаева пытали по просьбе следователей, то почему присяжные должны признать виновными жертв преступлений, а не их мучителей и фальсификаторов уголовного дела?

Обстановка в зале суда с каждым днём накаляется все сильнее. Пригвожденный к стенке неопровержимыми фактами подтасовок, манипуляций и фальсификаций прокурор Евгений Барабаш любыми средствами пытается дискредитировать коллегию присяжных и добивается её роспуска.

А мы продолжаем следить за развитием событий в зале открытого для прессы судебного заседания.